Садовое кольцо д 4 дом шехтеля проезд. Дом шехтеля на большой садовой

Помните, я вам рассказывал про то, что на прошедшей неделе я посетил два возрожденных объекта историко-архитектурного наследия Москвы? Это стало возможным благодаря проекту Департамента культурного наследия. Пост с интерьерами и историей восстановленного я уже опубликовал.

Сегодня мы переместимся в дом известного русского архитектора Федора Шехтеля на Большой Садовой улице. Наверняка, вы обращали внимание на этот красивый старинный особняк. Но попасть в него можно только во время различных мероприятий. Так давайте же совершим виртуальную экскурсию по Дому Шехтеля и, параллельно, перенесемся на лекцию-встречу из цикла «Линия жизни» с почетным реставратором города Москвы Григорием Валерьевичем Мудровым.

Чем был дорог этот особняк для архитектора Федора Осиповича Шехтеля? Элементы какого более «раннего» архитектурного стиля он воспроизвел в элементах фасада своего дома на Большой Садовой? Как история особняка Шехтеля связана с драматическими событиями из жизни архитектора? И кто чуть не уничтожил старинный особняк в наши дни?

Внимательные москвичи знают, что в столице есть несколько особняков Шехтеля. И это действительно так. Особняк на Большой Садовой - это третий дом, который прославленный архитектор построил для себя и своей семьи.

2.

29 мая 2018 года в рамках проекта Департамента культурного наследия города Москвы была организована лекция-встреча из цикла «Линия жизни» с почетным реставратором города Москвы Григорием Валерьевичем Мудровым.

4. Дом был возведен в 1910 году.

Начал архитектор-реставратор с небольшого рассказа о себе, а основную часть лекции посвятил, конечно, своему творческому пути. Григорий Валерьевич занимается реставрацией более 30 лет, за эти годы он отреставрировал свыше 60 памятников культурного наследия. На встрече со слушателями он рассказал о наиболее значимых для него проектах, о тех работах, которые ему особенно полюбились и подарили богатый опыт. Посетители услышали рассказ о реставрации дома Лобанова-Ростовского, Петровского путевого дворца и усадьбы Замятиных-Третьякова на Гоголевском бульваре. Реставратор не только поведал о том, как восстанавливались эти памятники, но и показал собравшимся уникальные макеты и фотографии из своего архива.

6. Декор фасада дома относит нас к архитектурным канонам эпохи ампир, который был популярен в начале XIX века.

Григорий Валерьевич - талантливый реставратор и прекрасный рассказчик. Он сумел вовлечь в историю о своей профессии гостей, далеких от этой сферы. Реставратор рассказывал простыми словами о сложных аспектах и деталях своего ремесла. На примере красивых образов объяснил собравшимся разницу между работой архитектора и реставратора: архитектор - словно композитор, а реставратор - исполнитель музыкального произведения.

8. Центральным помещением особняка был большой холл высотой в два этажа. Здесь находилась парадная лестница.

9. Библиотека над балконе парадного зала.

Гости с огромным интересом слушали Григория Валерьевича и задавали в ходе лекции уточняющие вопросы. В конце лекции слушатели горячо благодарили реставратора за то, что полученные знания позволяют им по-новому оценивать архитектурные памятники - те, что они уже видели и те, с которыми еще не знакомы. Встреча прошла в стенах особняка Шехтеля на Большой Садовой, что придало мероприятию особое очарование. После окончания встречи гости не спешили расходиться и с удовольствием прогулялись по залам старинного особняка, осматривая интерьеры усадьбы новым взглядом.

10. Наш замечательный лектор, почетный реставратор Москвы Григорий Валарьевич Мудров. И сегодня кстати день рождения у А.С. Пушкина.

11. Вид на парадный зал с балкона.

12. Федор Шехтель очень любил свой дом, и, по воспоминаниям современников, обрел в нем полную гармонию.

Григорий Валерьевич Мудров - титулованный специалист, архитектор-реставратор высшей категории, обладатель премии «Московская реставрация-2014» за блестяще выполненную работу над объектом "Усадьба Замятина-Третьякова, XIX в.". Он является членом Научно-методического совета при Департаменте культурного наследия города Москвы, а также конкурсной комиссии премии «Московская реставрация».

14. К сожалению, семье архитектора было отпущено мало времени на жизнь в своем идеальном особняке.

15. Вид с крыши особняка. Семья Шехтеля вечерами пила здесь чай и любовалась Патриаршими прудами.

Среди других известных работ архитектора-реставратора такие, как "Городская усадьба А.Л.Кнопа, 1-я пол. XX в., техник архитектуры К.Г. Трейман" (Колпачный пер., д. 5; Главный дом), Городская усадьба Н.Я. Аршеневского, сер. XVIII в. - нач. XIX в., XX в. (Главный дом, флигель, Таганская ул., д. 13). В 1998-2005 гг. под руководством Г.В. Мудрова завершена реставрация Петровского путевого дворца (Дом приемов Правительства Москвы, Ленинградский проспект, д.40).

16. Федор Шехтель тяжело переживал революционные события и утрату собственных домов, к которым он был очень глубоко привязан. Архитектор долго болел и умер в 1926 году.

17. Вид на Большу Садовую с кры В советские годы в доме некоторое время жил известный военный деятель Роберт Эйдеман.

18. Девяностые годы прошлого века особняк встретил в удручающем виде. В нем стали жить маргиналы, которые разводили в особняке костры, жгли остатки мебели и рушили декор посещений.

19. В 1993 году особняк взял под опеку Фонд «Стратегия». Дом приспособлен под общественный культурный центр.

20. За несколько лет особняк был постепенно восстановлен.

Сегодня мы пройдем по следам удивительного немца, связавшего свою судьбу с российской столицей. Это Франц-Альберт Шехтель (приняв православие, он стал Федором Осиповичем) (1859-1926), замечательный зодчий, чье имя вписано золотыми буквами в историю русской архитектуры.

Шехтель принадлежал к семье саратовских немцев-колонистов, выходцев из Баварии, его матерью была Доротея Гетлих, дочь богатого купца. Неудачно вложив весь свой капитал в сибирские золотые прииски, семья Шехтелей разорилась, и Доротее пришлось уехать в Москву, где она поступила экономкой в дом богатого промышленника П.М. Третьякова, создателя всемирно известной Третьяковской галереи. В 1875 году Франц приехал к матери, и зять Третьякова, архитектор А. Каминский, принял в его судьбе активное участие. Молодой архитектор творил много и вдохновенно и постепенно стал одним из законодателей архитектурной моды в столице. Он пробовал себя в разных стилях - неоготическом, неорусском, неоклассическом, а также создал национальный вариант модерна, не имеющий аналогов по новизне конструктивных и декоративных решений. Шехтель построил столько, сколько не удавалось ни одному архитектору: 5 театров, 5 церквей, 4 часовни, 2 типографии, вокзал, банк, кинотеатр, 3 усадьбы, 6 дач и 30 особняков. Почти все это - в Москве.

Два достаточно коротких маршрута позволят в общих чертах ознакомиться с наследием Шехтеля. Следует оговориться, что последовательность стилей и дат выдержана не будет.

Первый маршрут: особняки

Начнем с одного из самых знаменитых творений мастера - особняка С.П. Рябушинского (угол Малой Никитской улицы и Спиридоновки, № 6/2). Сейчас там размещается Музей-квартира А.М. Горького. Особняк построен Шехтелем в 1902-1906 годах.

Как во внешнем его облике, так и в интерьерах рациональность и удобство сочетаются с красотой и поэтичностью. Отброшена торжественная симметричность классицизма: архитектурные линии не очерчивают формы, а бегут, скользят, изгибаются. По большим окнам, доминирующим на гладко облицованных глазированным кирпичом стенах, трудно определить этажность. Оригинальные рамы воспроизводят переплетающиеся ветви деревьев. С ними перекликается кованая решетка ограды в виде ритмично бегущих спиралей. Главное украшение дома - венчающий его широкий майоликовый фриз, изображающий «райский сад» - орхидеи в цвету и водоросли. А в интерьере господствует сказка о подводном царстве. В вестибюле посетителя встречают плавные круги прибрежной гальки в рисунке пола. По сторонам светятся яркие витражи, изображающие парящих над водой огромных стрекоз, главная лестница вздымается вверх мощным извивом морской волны, на вершине которой переливается светом лампа в виде фантастической медузы. Впечатление от этого интерьера скрасит досаду от невозможности увидеть интерьеры других шехтелевских особняков: они заняты иностранными посольствами и сугубо официальными учреждениями. Смотреть на них можно только снаружи и издалека.

От особняка Рябушинского начинается улица Спиридоновка. Пройдем по ней до строения № 17 - не менее знаменитого дома З.Г. и С.Т. Морозовых . Ныне здесь Дом приемов МИД России. Это первый особняк, построенный Шехтелем в Москве. Он выполнен в духе английской неоготики, по-видимому, таковым было желание заказчика: С.Т. Морозов жил несколько лет в Манчестере, где на него произвели впечатление особняки текстильных магнатов, которые строил знаменитый Альфред Уотерхауз. «Средневековый замок» на Спиридоновке даже более романтичен и одухотворен, чем его английские собратья. Внутри - настенные панно, скульптуры и витраж великого М. Врубеля, готическая парадная лестница из резного дерева, роскошные кабинеты и будуары, столовая из темного дуба и другие чудеса. Подробно о них можно прочесть в № 1 нашего журнала за этот год.

Спустившись от дома Морозовых к Садовому кольцу, доедем до строения № 4 по Большой Садовой . Этот особняк Шехтель построил для себя в 1910 году, в пору всеобщего увлечения неоклассицизмом.

Если вернуться немного назад, то за сквером и современными домами можно разыскать выходящий на Садовое кольцо небольшой Ермолаевский переулок, где под № 28 находится еще один личный особняк Шехтеля , построенный им для своей семьи (ныне - резиденция Посла Уругвая). Архитектор купил участок на деньги, полученные за работу над особняком Морозовых, и построил дом на собственный вкус. Увлечение Средневековьем еще чувствуется, но намечаются уже признаки модерна. Здание составлено из нескольких частей, различных по высоте и форме. Здесь и башни, и выступающий вперед прямоугольный корпус с высокой кровлей, и пристроенный в 1904 году корпус в форме неправильного треугольника. Окна - точь-в-точь как в поздней английской готике XV века.

Знакомство с темой не будет завершено, если не ознакомиться с еще одним творением Шехтеля, лежащим в стороне от маршрута, - особняком А.И. Дерожинской в Кропоткинском переулке, 13, где ныне находится резиденция Посла Австралии. Добраться до него удобнее всего от станции метро «Парк культуры»: в сторону Остоженки, первый переулок налево. Этот дом, построенный в 1901-1902 годах, всегда приводят в качестве антитезы дому Рябушинского. Там - образ лета, обильного, цветущего, буйного красками и формами, здесь - осень: полутона, холодное совершенство линий, огонь в камине в осенние сумерки. С улицы, сквозь затейливую решетку, дом кажется небольшим, но внутри все огромно: окно главного холла во всю стену, камин, похожий на церковную кафедру, голые стены, винтовая лестница с полу до крыши...

Второй маршрут: деловые здания

Он менее романтичен и включает знакомство с деловыми и общественными постройками и доходными домами, которых Шехтель построил также немало. Начнем его с Камергерского переулка (пять минут хода от метро «Охотный ряд», вверх по Тверской улице), где находится здание МХАТа - Московского художественного академического театра имени А.П. Чехова. Шехтель перестроил его в 1902 году из старого здания Лианозова.

Далее наш путь лежит на Лубянскую площадь. От нее начинается Мясницкая улица. Облицованный песчаником дом № 8 воздвигнут Шехтелем в 1898 году для «фарфорового короля» М.С. Кузнецова. Сам дом, его окна, витрины, украшения внушительны по размерам. Это своего рода крепость, призванная свидетельствовать о прочности и несокрушимости фирмы. Там и по сей день царят фарфор и хрусталь. Другое строение Шехтеля на Мясницкой под № 24 - бывший доходный дом Строгановского художественного училища. Он выложен золотистой плиткой, а керамический фриз, выполненный студентами, заставляет вспоминать графику Серебряного века - Л. Бакста, Е. Лансере, А. Бенуа.

Пройдя до станции метро «Чистые пруды», доедем до «площади трех вокзалов» (станция «Комсомольская»), где находится последний объект нашей экскурсии - Ярославский вокзал . На месте старой неказистой постройки Шехтель возвел в 1902-1904 годах настоящий архитектурный шедевр в неорусском стиле.

Олег Торчинский.
Рисунки Лии Павловой.

Книги по теме

(чтобы посмотреть описание книги, кликните по картинке)

Русская культура Серебряного века была объектом всеобъемлющего исследования на протяжении последних тридцати лет во многом благодаря тому, что есть немало , заслуживающих внимание. Особое внимание уделялось архитектуре модерна - стиля, развивавшегося в нашей стране в период с 1895 по 1917 г. Как архитектурному процессу в целом, так и творчеству крупнейшего мастера эпохи московского модерна - Ф.О. Шехтелю - посвящены фундаментальные работы и отдельные статьи.

Особняк на Большой Садовой улице стал последним из домов, построенных Шехтелем для своей семьи. Этот особняк мы увидим на «Триумфальная площадь : от официального «легкомыслия» к неофициальной серьёзности».

Здание по целому ряду свойств и характеристик можно отнести к числу самых совершенных произведений ведущего зодчего московского модерна. Особняк представляет собой итог длившейся более 25 лет творческой деятельности. В доме на Большой Садовой нашли воплощение наиболее яркие черты творческого метода зодчего. Здесь проявилось свойственное Шехтелю своеобразие в интерпретации архитектурного
исторического наследия.

Одной из главных задач при проектировании дома для себя становится выражение личностного самосознания и понимания своего места в мире, представление о личности как о самоценном и неповторимом явлении. Собственные дома архитекторов, как правило, отмечены ярко выраженным индивидуальным началом и воплощением творческого программного кредо. Три собственных дома и две дачи Шехтеля, спроектированные им в разное время, позволяют составить представление об изменении эстетических взглядов
мастера и его творческих предпочтений. Для исследователя несомненный интерес представляют и те черты, что объединяют все эти разновременные постройки и обеспечивают их общую содержательную основу. Последний в своей жизни собственный дом Ф.О. Шехтель строит на приобретенном им участке по адресу Большая Садовая улица, 4.

В декабре 1909 г. он подает прошение о разрешении ему строительства на этом участке двух новых каменных зданий. Главное жилое строение задумывалось двухэтажным с цокольным полуподвалом. Его дополняла одноэтажная каменная пристройка с проездом во двор. В глубине участка предполагалось возвести трехэтажное каменное жилое строение с подвалом. Представленный проект так и не был полностью реализован. Дворовый корпус, например, был выполнен в два этажа и по объему мало отличался от корпуса, расположенного по красной линии Садового кольца. Проект нового дома внешне резко контрастирует с предшествующим семейным гнездом Шехтеля. Так, сохранившийся до наших дней дом в Ермолаевском переулке был выполнен в стилистике европейского Средневековья. Новая постройка с самого начала ассоциировалась с русским классицизмом.

Избранные автором ордерные формы соответствовали торжественной величавой стилистике московского ампира послепожарного периода и были похожи на многие интересные места в Москве. Поскольку Садовое кольцо создавалось и застраивалось именно в эту эпоху, проект нового особняка носил явный отпечаток исторической преемственности. В то же время автор, переосмысливая классическое наследие и достигнув высокой степени мастерства на качественно новом уровне, возвращается к истокам своего творчества. Первый собственный московский дом Шехтеля на Петербургском шоссе также был построен в традициях классицизма. Новое здание, несмотря на наличие приставных дорических колонн, отличается от большинства неоклассических построек, распространившихся в начале XX столетия. В композиции ощущается свойственная модерну и чуждая неоклассицизму приверженность к сложным ритмическим соответствиям, контрастным сочетаниям симметрии и асимметрии. Облик здания многообразен и декларативен. Использование ордера возрождает строгий и простой образ архитектуры эпохи классицизма. При этом отсутствует прямое цитирование, буквальное воссоздание приемов, применяемых зодчими послепожарной Москвы. На облик здания повлияли не какие-то конкретные постройки О.И. Бове, Д.И. Жилярди или А.Г. Григорьева. Речь идет о метафорическом
переосмыслении московского ампирного наследия в целом. Композиционное решение фасада отражает умонастроения тревожной предреволюционной эпохи. Наряду с другими лучшими представителями русской интеллигенции Ф.О. Шехтель занят поиском устойчивых, безусловных, вечных ценностей.

Именно такие нравственные, духовные и художественные ориентиры находят выражение в архитектуре его нового дома. Символом вечных ценностей как раз и считалась классика. К этому времени относится и признание архитектуры русского классицизма явлением национальной культуры. Произведения, соотносимые с этим наследием, рассматривались как выражение общечеловеческих и национальных ценностей одновременно. Таким образом, обращаясь к русскому классическому наследию, Шехтель демонстрировал свою принципиальную приверженность идее общественной значимости искусства как решающей силы нравственного воздействия. Симметричный барельеф над пролетом входной арки является прямым выражением этого убеждения хозяина дома. Центральное место в композиции занимает древнегреческая богиня мудрости - Афина. Именно к ней с обеих сторон движутся музы живописи, скульптуры, музыки и архитектуры. Сюжет барельефа, с одной стороны, является воплощением творческой фантазии Ф.О. Шехтеля, а с другой - выражением его художественной программы. Идея вечной и абсолютной ценности искусства проявляется не только в сюжете, но и в стилистике барельефа. Расположение и трактовка фигур напоминают известное изображение панафинейских шествий на стенах Парфенона в афинском Акрополе - одного из главных храмов Древней Греции.

Уравновешенность и гармоничность всех частей дома на Большой Садовой делает его наиболее интересным образцом неоклассицизма во всем творческом наследии Ф.О. Шехтеля, так же как и многих интересных мест в Москве.

Примечательно широкое использование Шехтелем диагональных, пересекающихся соответствий и ритмов. Форма главного окна-портика перекликается с окнами обоих этажей правой части здания. Балкон второго этажа и балюстрада аттика центральной части так же выполнены в едином ключе. Перекликаются и рельефные венки на фасаде в одноэтажной и двухэтажной частях здания. Внутренняя планировка дома на Большой Садовой аналогична построенным в совершенно иных стилях и иными средствами ранним особнякам
Ф.О. Шехтеля. Смысловым, композиционным и пространственным ядром интерьера является большой холл. Его двойная высота (7 м) противопоставлена сравнительно небольшой высоте обоих этажей жилых боковых и задних помещений. Холл в доме мастера выполняет функцию общественного помещения, что отчасти объясняется соседством шехтелевского особняка с домом Московского архитектурного общества (МАО) в соседнем Ермолаевском переулке. Учитывая огромный масштаб деятельности Федора Осиповича в
этой организации, необходимость каждодневных деловых и творческих контактов, дружеских встреч зачастую предполагала их проведение не только в доме МАО, но и в доме Шехтеля.

Холл не раз становился выставочным залом, «храмом искусства». На его стенах размещались, сменяя друг друга, экспонаты богатейшей художественной коллекции хозяина дома. Экспонировались и произведения членов его семьи, а также случались художественные выставки друзей и знакомых его детей. Как правило, это были сторонники авангардного искусства, отношение к которому самого Ф.О. Шехтеля было сдержанным, но не враждебным. Согласно устоявшейся московской традиции, дом имел два входа. Парадный вход был
смещен в боковой торец и располагался сразу за проездной аркой. Вестибюль, расположенный в двух уровнях одноэтажной левой части здания, был соединен
двумя дверными проемами с главным холлом и задней, хозяйственной частью. Черный ход, находящийся в тыльной части здания, со стороны двора вел в кабинет хозяина дома, в его мастерскую и в расположенные на втором этаже комнаты членов семьи. Таким образом, черный ход вел одновременно в жилую, рабочую и хозяйственную части дома. Чистота форм и сознательная скупость интерьера (потолок главного холла был выполнен в виде простых кессонов) в эстетическом и эмоционально-психологическом отношении соответствуют
дизайнерским принципам рубежа 1920–1930-х гг. Примечательно, что в советские годы интерьер шехтелевского дома (уже после смерти автора) был переделан с привнесением элементов «дворцовости».

Степень зрелости мастера, накопленный организационный опыт с блеском проявились в процессе строительства дома на Большой Садовой. Если разрешение на строительство было оформлено лишь в 1909 г., то к концу августа 1910 г. здание фактически было готово, т.е. весь цикл строительных работ был выполнен в течение одного сезона. Такой темп ведения работ был обусловлен предварительным согласованием всех условий с подрядчиками и поставщиками строительного оборудования. Шехтель в этом процессе проявил себя не только
как архитектор, дизайнер, организатор, но и как инженер. Здание имело систему парового отопления, выполненную по проекту хозяина дома. Все элементы и части здания говорят о стремлении автора проекта создать семейное гнездо для человека, в полной мере реализовавшего свои творческие возможности, и мастера, который более не чувствовал необходимости кому-либо что-либо доказывать, а стремился достойно встретить старость именно в этом доме. Большую часть своей творческой биографии Шехтель утверждал идею об особой социальной роли искусства и благотворном влиянии красоты на человека.

Зодчество в этом смысле представлялось ему тем более значимым, поскольку оно постоянно окружает человека своими произведениями и непосредственно воздействует на него. Мечта Шехтеля о синтезе искусств, способствующих созданию гармоничного, разумно организованного общества, органически обусловлена всем предшествующим жизненным опытом великого зодчего. В последнем полноценном произведении Федора Осиповича проявились его качества как мастера комфортабельных планировок, творца исключительных
по своим строительно-техническим параметрам, прочности и красоте отделки зданий и в то же время человека, который взял на себя благородную задачу украсить жизнь общества в целом. Противоречий между высочайшим строительным качеством, рационализмом и уютностью спроектированных им зданий и представлениями художника о высокой социальной миссии зодчества никогда не было. Утилитарная функция архитектуры является только средством для реализации ее высшей цели - благотворного воздействия на
души людей.

После революции, во время Гражданской войны и в 20-е гг. ХХ в. влиятельные политические и общественные организации (большая часть руководящего состава партии, Пролеткульт и др.) настаивали на необходимости решительного отказа от культурного наследия и немедленном формировании принципиально новой «пролетарской культуры». Считалось, что ввиду исчерпанности возможностей искусства его следует заменить «деланием вещей». Таким образом, художественная культура и утилитарное производство противопоставлялись друг другу. Оказавшись в совершенно новых и весьма опасных для него социальных условиях этого периода, Шехтель бескомпромиссно выбирает позицию: художник, всю свою жизнь прекрасно «делавший вещи», сознательно и решительно встал на защиту «бесполезного» искусства.

В настоящее время здания и сооружения, возведенные выдающимися архитекторами и представляющие собой совершенные образцы того или иного стиля, не ограничиваясь прежней формулировкой «памятники архитектуры», относят к более универсальной категории «объектов культурного наследия». Такой подход тем более оправдан в случае с последним особняком Ф.О. Шехтеля. Те семь с половиной лет, что Федор Осипович прожил в своем доме, были наполнены многообразной творческой деятельностью, в т.ч. в МАО,
здание которого находилось практически в одном дворе с домом архитектора. Созданное еще в 1867 г. первое творческое объединение московских архитекторов и инженеров-строителей вело интенсивную и разностороннюю деятельность по изучению истории архитектуры и строительной техники, инициировало созыв съездов архитекторов и организацию архитектурных выставок.

Официальной целью МАО было содействие распространению в России художественных и технических знаний, относящихся к архитектурно-строительной деятельности. Для поощрения исследований в области строительных материалов и технологий назначались конкурсы и премии за лучшие проекты и «сочинения». Важным направлением считалась организация обучения десятников из числа наиболее грамотных и опытных рабочих. Ф.О. Шехтель возглавлял МАО с 1906 по 1922 г. Известно о его систематических
встречах в собственном доме с ведущими членами Московского архитектурного общества: В.Д. Адамовичем, П.С. Бойцовым, Г.А. Гельрихом, И.В. Жолтовским, И.П. Машковым, А.Э. Эрихсоном и др.

В главном доме на Большой Садовой и в дворовом флигеле проживала не только большая и дружная семья выдающегося зодчего, но и его многочисленные родственники. Некоторые из них оставили яркий след в истории русской культуры. Сын архитектора - Лев Федорович Жегин (до первой мировой войны - Лев Францевич Шехтель) интересен не только как художник и теоретик искусства, но и как близкий друг и единомышленник В.В. Маяковского, С.В. Герасимова, В.Н. Чекрыгина, а также В.А. Фаворского и других членов
объединений «Маковец» и «Путь живописи». В доме на Большой Садовой улице его комната на втором этаже выходила на уличный фасад большим тройным окном. Именно в ней часто гостил молодой Маяковский, а В.Н. Чекрыгин продолжительное время проживал в доме Шехтелей. Фактически, первая книга стихов В.В. Маяковского с характерным названием «Я», была проиллюстрирована в 1913 г. совместными усилиями автора, Льва Жегина и Василия Чекрыгина в доме на Большой Садовой. После революции именно Л.Ф. Жегин стал инициатором создания группы художников «Маковец», просуществовавшей до 1926 г. и ставившей своей целью сохранение русских духовных начал на основе культурной преемственности. Для Советской России послереволюционной поры такая позиция требовала немалой смелости.

Ведь даже название этого объединения московских художников было символом. Именно на холме Маковец Сергий Радонежский положил начало Свято-Троицкой лавре - средоточию православной русской культуры. В деле созидательного, примиряющего творчества Л.Ф. Жегин находил единомышленников среди самых разных художественных групп и направлений. Например, его ближайшими друзьями стали живописцы М.Ф. Ларионов, Н.С. Гончарова, А.А. Осмеркин. Произведения самого Льва Жегина хранятся в лучших
собраниях России, включая Государственную Третьяковскую галерею, Русский музей и отдел графики Музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Помимо широкого круга знакомств в художественной среде, Л.Ф. Жегин поддерживал тесную связь с представителями большой науки. Его хорошими друзьями были философ П.А. Флоренский и математик Н.Н. Лузин. Результатом длительного научного поиска стала посмертно изданная книга Л.Ф. Жегина «Язык художественного произведения (Условность древнего искусства)».
Младшая дочь Ф.О. Шехтеля - Вера Шехтель-Тонкова также стала художником, чье формирование началось в творческой атмосфере дома на Большой Садовой. Примечательными личностями были проживавшие во флигеле племянница Шехтеля - Вера Александровна Попова и родная сестра жены зодчего Вера Тимофеевна Жегина. В.А. Попова была одаренным скульптором и графиком. Художественное образование получила в Париже. В 1910-е гг. творчество Веры Поповой испытывает сильное влияние русского классицизма.
Есть основания полагать, что именно В.А. Поповой был выполнен барельеф над входной аркой дома Ф.О. Шехтеля на Большой Садовой. В доме Шехтеля регулярно бывали ее братья Николай и Сергей Александровичи. Братья Поповы сыграли заметную роль в театральной жизни Москвы 1920–1930 гг.

Н.А. Попов - режиссер театра В.Ф. Комиссаржевской, Малого театра (1907– 1910, 1929–1934) и Большого театра (1919–1920, 1926–1927). Н.А. Попов стал автором первых работ о К.С. Станиславском. Общность интересов и любовь к театру сблизили братьев Поповых с Шехтелем. С.А. Попов, работавший в Художественном театре и в Театре имени К.С. Станиславского, оставил ценные мемуары об особенностях московской художественной жизни послереволюционного периода. Н.А. Попову принадлежит авторство воспоминаний о
Ф.О. Шехтеле как о театральном художнике.

Вера Тимофеевна Жегина жила на втором этаже дворового флигеля вплоть до 1936 г. Сохранилось датированное 1925 г. удостоверение, подписанное Л.В. Маяковской, И.И. Нивинским, А.В. Шевченко и другими крупными художниками - выпускниками Строгановского училища. В нем отмечаются исключительные заслуги В.Т. Жегиной в сохранении библиотечного фонда училища в тяжелые годы разрухи. Примечательно, что ее родной брат - Николай Тимофеевич Жегин - считается спасителем фондов Дома-музея П.И. Чайковского в Клину в 1916–1926 гг. в бытность директором музея. После выселения Ф.О. Шехтеля из его особняка новым обитателем дома стал Роберт Петрович Эйдеман - молодой, энергичный военачальник, сделавший стремительную карьеру в годы гражданской войны. С 1921 г. Р.П. Эйдеман командовал войсками Харьковского военного округа, а позже был заместителем командующего вооруженными силами Украины и Крыма.

С 1925 по 1932 г. Эйдеман - начальник Военной академии имени М.В. Фрунзе. На этом посту он сумел привлечь в академию талантливых военных теоретиков, демонстрируя при этом незаурядную широту взглядов и не свойственную той эпохе степень терпимости ко вчерашним врагам. В период его руководства академией в число преподавателей вошел, например, видный деятель Белого движения, заместитель А.И. Деникина и П.Н. Врангеля генерал Я.А. Слащев. При непосредственной поддержке Эйдемана в эти годы осуществляются важные исследования по обобщению опыта гражданской войны в России и относительно характера войн будущего. Многие теоретические выводы
и предположения Эйдемана позже нашли подтверждение в годы Великой Отечественной войны.

В 1927–1936 гг. Р.П. Эйдмеман занимает пост ответственного редактора журнала «Война и революция» и в этом качестве руководит выпуском трехтомника «Гражданская война (1918–1921)». С 1932 г. Эйдеман приобретает всесоюзную известность в качестве председателя Центрального совета общества Осоавиахим. Несколько неожиданной для руководителя такого уровня и профессии является литературная деятельность Р.П. Эйдемана. Кадровый военный и ученый был автором многочисленных поэтических произведений, повестей
и рассказов. Эйдеман входил в число делегатов Первого Всесоюзного съезда советских писателей в 1934 г. и был избран членом правления Союза советских писателей. В июне 1937 г. Эйдеман был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян как член «антисоветской троцкистской военной организации».

Двадцать лет спустя был полностью реабилитирован. Согласно данным Е.И. Кириченко , во второй половине 1930-х гг. в дворовом флигеле дома Шехтеля находилась мастерская известного советского скульптора Ивана Дмитриевича Шадра. Представитель первого поколения советских скульпторов, сын уральского плотника, он сумел получить основательную
профессиональную подготовку как в дореволюционной России (в Рисовальной школе Общества поощрения художеств в Петербурге), так и в Париже у знаменитых французских скульпторов Ф.О. Родена и Э.А. Бурделя.

Кроме Парижа И.Д. Шадр успел поработать и в Риме. Работы Ивана Шадра в 1920-е гг. получили широкую известность и признание. Наибольшая слава выпала на долю его скульптуры «Сеятель», поскольку ее изображение было отпечатано на советских ассигнациях того времени. В настоящее время особняк Ф.О. Шехтеля, отреставрированный фондом
«Стратегия», может быть использован для проведения экскурсий для студентов и старших школьников в качестве наглядного пособия в преподавании таких дисциплин, как «История», «История архитектуры и строительной техники», «Культурология». Имеется возможность не только внешнего осмотра здания, но и доступа внутрь по согласованию с администрацией фонда. Целесообразность использования данного объекта в учебном процессе обусловлена следующими важными обстоятельствами:
последний собственный дом Ф.О. Шехтеля является своеобразной иллюстрацией к социокультурным реалиям русского Серебряного века;
существует очевидная и непосредственная связь объекта с жизнью и творчеством выдающихся деятелей отечественной культуры (В.В. Маяковский, И.Д. Шадр, Н.С. Гончарова, М.Ф. Ларионов, А.А. Осмеркин, Р.П. Эйдеман и др.);
усадебный комплекс Федора Осиповича Шехтеля является удачным примером восстановления почти утраченного памятника начала XX в. (в начале 1990-х гг. оказавшееся бесхозным строение подверглось хищническому разграблению и разрушению).

Особняк по адресу Ермолаевский переулок, 28 в Москве известный московский зодчий Ф.О. Шехтель спроектировал лично для себя. В создании ставшего архитектурным шедевром дома ему помогал его ученик В.Д. Адамович.

Архитектура и история дома

История строительства особняка началась в 1896 году, когда 37-летний Франц Шехтель, к тому времени достаточно известный архитектор и обеспеченный человек, выкупает участок небольших размеров на углу Ермолаевского и Трехпрудного переулков. Место было примечательно тем, что некогда здесь стояла церковь во имя священно мученика Ермолая, к тому времени давно снесенная.

Стоит отметить, что на момент строительства дома в Ермолаевском пер., д. 28, Шехтель уже возвел особняк Морозова в стилистике английской готики на Спиридоновке. Подобное он воплотил в проектировании уже собственного жилья, но привнес сюда новые архитектурные идеи, которые совсем скоро стали основой стиля «московский модерн».

Будто из сказки, особняк-замок в миниатюре сам Шехтель шутливо называл «избушкой непотребной архитектуры, которую извозчики принимают то ли за кирху, то ли за синагогу».

Строение возвышается за ступенчато-образной оградой из камня. Доминантой стала цилиндрическая башня с завершением в виде шпиля конусовидной формы.

Внушительное по размерам окно по центру особняка Шехтеля по Ермолаевскому переулку, 28 некогда обрамляли сплетения плюща, который вился по большей части фасада, цепляясь своими усами за керамическую плитку. Такой антураж привносил некую таинственность и особый колорит строению.

Притягивает взгляд и расположенная в правой части массивная башня, в плане представляющая собой шестиугольник. Именно в ней, так напоминающей о средневековых готических замках, и расположен парадный подъезд, который великолепно декорирован искусной мозаикой, создающей рисунок трех ирисов с лиловатым оттенком на темно-золотистом фоне. Только распускающийся, вовсю цветущий и уже увядший — ирисы символизируют собой три сущности бытия.

В сказочном доме-замке зодчий Шехтель проживал на протяжении 14 лет. В 1910-м отсюда он переехал в свой новый особняк на Большой Садовой. Это же владение по адресу Ермлоаевский переулок, дом 28 было переуступлено Е.А. Дунаевской, имевшей чин почетной гражданки.

Построен им в 1910 году на Большой Садовой улице, д.4, стр. 1. Это был последний, третий дом, который он построил для себя и, пожалуй, одно из самых совершенных творений зодчего в классическом стиле. Предыдущий особняк для своей семьи Шехтель построил в Ермолаевском переулке в 1896 году в псевдоготическом стиле, который был в моде в то время. В 1910 году пришло время других стилей, и он строит дом в стиле неоклассицизма. Получился ансамбль из двух домов – по красной линии жилой дом владельца, а во дворе был двухэтажный жилой корпус. Первоначально во дворе проектировалась мастерская с большим окном, но обстоятельства вынудили архитектора вместо нее сделать жилой дом с двумя 4-х комнатными квартирами на первом и втором этажах. Вместе с семьей зодчего стала жить сестра его жены, сотрудник Румянцевского музея Вера Тимофеевна Жегина и их племянница художница Вера Александровна Попова.

Фасад дома состоит из двух частей: слева - одноэтажной объем с проездной аркой и двухэтажная правая часть, ассиметричная по композиции. Декор фасада – гимн московскому ампиру начала XIX века. Правая часть двухэтажного объема украшена торжественным портиком из четырех приставных полуколонн дорического ордера, между ними большое трехчастное окно-портик с изящной расстекловкой. Это окно и гостиная-холл за ним – центр композиции фасада и всего здания, своеобразный храм искусств. Идея вечной и абсолютной значимости искусства заявлена не только в композиции, но и во фризе с античными фигурами, который расположен над аркой. Он очень напоминает фриз панафенийских шествий знаменитого храма Парфенона на Акрополе. В центре композиции, выполненной по рисунку Ф.О. Шехтеля Афина Паллада. К ней по обеим сторонам шествуют музы живописи, скульптуры, музыки и архитектуры. Вся композиция напоминает нам о строгой величавости послепожарной Москвы. Статичности фасада противостоит динамика внутренней композиции. Она строится вокруг гигантского, в два этажа холла-гостиной, где часто устраивались выставки работ детей архитектора. По стенам здесь также висели работы его друзей художников. Жилые помещения выходили окнами во двор, который соседствовал с двором здания Московского Архитектурного общества, возглавляемого Шехтелем.

В этом особняке у Шехтелей часто бывали их друзья художники, литераторы и купцы. С сыном Львом и дочерью Верой дружил Владимир Маяковский. Здесь они готовили первый сборник его стихов «Я», иллюстрации к которому делали Лев Жегин и его друг Василий Чекрыгин, тоже проживавший тут в семье Шехтелей. Книга эта была уникальной, поскольку сделана она была ремесленным, а не типографским способом.

В 1918 году дом на Большой Садовой был национализирован, зодчий с семьей выселены. За последние восемь лет жизни Шехтель сменил три адреса . Революция лишила его всего. После 1917 года он уже ничего не строил. Молодой республике не понадобилось мастерство великого архитектора. Шехтель тяжело болел, ютился с женой и старшей дочерью в квартире дочери Веры на Малой Дмитровке и умер от рака желудка 7 июля 1926 года.

После революции в доме проживал крупный военный, общественный и государственный деятель Роберт Петрович Эйдеман. В дворовом флигеле в середине 1930-х была мастерская скульптора И.Д. Шадра.

В 1990-х в доме проживали бомжи. Они топили камин остатками уникальной мебели и деревянной обшивкой стен. Интерьеры особняка восстановлены силами фонда «Стратегия», которому дом принадлежит с 1993 года.